МОЕ ОБЫЧНОЕ УТРО…
— Мам…
— Мммм…
— Мама, отклывай глазки.
— Щас…
— Я зе голодная!
— Сейчас проснусь…
— Ма-моть-ка! Узе утло!
Пытаюсь разлепить глаза. Через пару минут это удается. На меня сразу же заползает что-то розово-белое, со встрепанными кучеряшками, и начинает весело общаться:
— Пливет. Я тебя люблю (поцелуй в нос, поцелуй в глаз, поцелуй в ухо, радостное попискивание).
— Привет, я тебя тоже люблю. Погоди немного, сейчас встану.
Глаза все пытаются закрыться. Напяливаю халат, шлепаю в ванную. На полпути слышу:
— А я писать хотю!
Возвращаюсь, подаю сокровищу горшок. Иду обратно. В ванной на полу лужа. Сослепу вступаю в нее голой пяткой и смачно шваркаюсь башкой о косяк. Больно, блин. Взвываю, стараюсь не начать утро с мата. Творец лужи уже убежал на работу, так что останется без заслуженного нагоняя. Вытираю рукотворное море.
— Мааамааа! А колготки снимать?
— (шепотом) ептыть, дай мне в туалет сходить, козюля… Снимай, иди умываться.
Бежит, шлепает босыми пятками.
С размаху бросает колготки в тазик, где с вечера замочены рабочие штаны.
— Ой, ты зачем так!
— Они глязные же!
Вылавливаю колготки, быстренько стираю под краном. Умываю человека, отправляю обратно в комнату. Сую башку под кран.
— Мам, можно мне мультик включить?
— Сейчас!
— Мам, можно мне мультик пло Бални?
— Погоди, счас включу.
— Мам, включи пло Бални!
— Блин! Погоди минуту!
Наспех моюсь, чищу зубья. Вот теперь я немного проснулась. Иду в комнату, где маленькая хозяйка уже попыталась запихать постельное белье в тумбочку. В одеяло попала ее чашка с недопитым соком. Естественно, все мокрое и липкое. Поругиваясь, снимаю пододеяльник и переворачиваю на простыню остатки сока из почему-то открытой пачки.
— Блин!
— Ой, мама, ну как зе ты так? Вот тепель все стилать надо!
Проматываю в голове гневный монолог (ну не ругать же ее за свое собственное ротозейство).
— Ничего, постираем. Садись, кушать будем.
— Не буду кушать, буду сок.
— Приплыли, а кто только что есть просил?
— Я пеледумала.
Переодеваю ребенка, причесываю, включаю «пло Бални». Уношу грязное белье в ванную (эх, опять стирки гора). Иду готовить на завтрак кашу. Завтракать милое дитя предсказуемо отказывается. Варю яйцо, съедает. Наливаю себе кофе, который мне никогда не суждено выпить, ибо ко мне тут же взбираются на колени, обнимают теплыми лапками и заявляют:
— Я тебя люблю.
И обцеловывают: нос, глаз, ухо… с радостным попискиваньем…
С добрым утром, мамочка!
